Свидание с морем.
До 20 лет я никогда не была на море и всегда грезила им. Эти мечты достались мне по наследству от папы: в юности он хотел быть моряком — бороться с водной стихией в шторм, любоваться бескрайним горизонтом в штиль, плыть в неизведанные страны, к незнакомым берегам…
Он даже поступал после школы в Нахимовское училище в Севастополе, но не прошел по состоянию здоровья. Махнув рукой на свою мечту, папа уехал на Урал и стал инженером. И вот незадача – я унаследовала от него не только нос и губы, но и жизнелюбие, и страсть к морю. В детстве я зачитывалась «Рассказами южных морей» и «Мрским волком» Джека Лондона, «Двадцатью тысячами лье под водой» Ж.Верна, шедевром Хемингуэя «Старик и море», вместе с Ассоль искренне верила в существование корабля с «Алыми парусами», придуманного А.Грином. Я, что называется «до дыр», пересматривала фильм «Голубая лагуна» Рэндала Клайзера, собирала открытки, наклейки, журнальные статьи с изображением моря, песчаных пляжей, ракушек и пальм, а на моем рабочем столе под стеклом был сделан коллаж на все ту же морскую тематику. И в перерывах между выполнением домашнего задания я мечтала, любовно глядя на него, о том, как я увижу море в живую, войду в его пленительные воды и поплыву далеко-далеко неизвестно куда и зачем (к слову сказать, я хорошо плаваю всеми четырьмя стилями – «спасибо» опять-таки папе, который отдал меня в секцию плавания). Вот так я грезила наяву до тех пор, пока не повстречала своего будущего мужа, с которым мы каждый год вот уже 10 лет ездим на море. Будь то самое родное, отеческое что ли, Черное; завораживающее своим подводным миром Красное; многокультурное Средиземное или чистейшее, бирюзовое Эгейское – мне неважно какое, главное – Море.
Каждый год я с нетерпением и каким-то наваждением жду свидания с морем. Так сильно, наверное, ждала нового свидания с возлюбленным графом Резановым, спешно покинувшим калифорнийский берег, Кончита Аргуэльо – дочь коменданта Сан-Франциско – в рок-опере «Юнона» и «Авось». Поэтому каждый мой отпуск начинается со свидания с морем. Я захожу в пучину волн, погружаюсь в бездонную прохладу и медленно-медленно, окунаясь с головой в соленое море, наслаждаясь каждым движением под водой, плыву брассом до самых буйков. Иногда море волнуется, плещет в лицо волнами, как бы играя со мной, я зажмуриваюсь от разъедающей глаза соли и подныриваю под гребень или запрыгиваю на него. Иногда на море полный штиль – плыть тогда легко по зеркальной глади, но менее интересно. После таких заплывов я чувствую себя Клеопатрой, вышедшей из омолаживающего источника, обновленной, отдохнувшей и успокоенной. Когда мы уезжаем домой, я никогда не кидаю монетку в море, ведь «возвращаться – плохая примета». Я просто мысленно прощаюсь с морем: «Я тебя никогда не забуду! Я тебя через год вновь увижу!» и взглядом впитываю безбрежный, беспокойный, манящий своей первозданной красотой морской пейзаж, чтобы в мечтах холодной уральской зимой грезить о нем вновь и вновь.
Впечатление 1. Турецкая баня Хамам.
В Турции мы с семьей были в пятый раз, но лишь в этот раз, когда подросли дети, я позволила уделить немного внимания себе – посетить турецкую баню Хамам. Каждый раз во время трансфера из аэропорта в отель гиды принимающего тур оператора рассказывали о чудесной турецкой бане особого температурного режима (около 50 0С), посетить которую необходимо в первые дни отдыха, чтобы очистить и подготовить кожу к принятию солнечных ванн для приобретения ровного, бронзового загара. Я пропускала эту информацию мимо ушей – мол, предложение не для меня: то у меня дети грудные/маленькие – не с кем оставить, то мысли по поводу, какая может быть баня в этакую-то жару, то просто нежелание тратить время и деньги «на какое-то мытье» — не за этим едем к морю. Но в этот раз поехали в Турцию не просто своей семьей — с друзьями. Подруги в первый же день записались в отеле в Хамам за 50 евро. Нам с мужем цена показалась завышенной, на улице у распространителя купили билет на посещение общественной турецкой бани за 20 долларов, дети могли бесплатно сопровождать меня.
Прелюдией к непосредственному омовению в Хамаме было посещение грязевой ванны и трех комнат. Помните, как в «Коньке-Горбунке», Иван прыгнул сначала в котел с кипящим молоком, потом – в котел с горячей водой и напоследок – в котел с холодной водой и стал «красавцем удалым». Так и мы с дочками: сначала пропотели в сауне – сухой бане при температуре 60 0С, затем оздоровлялись в соляной комнате (как известно, посещение спелеокамер благотворно влияет на дыхательные пути, нервную систему, повышает упругость кожи, восстанавливает ее pH-баланс). И напоследок окунулись в атмосферу тропиков во влажной парной, где наша кожа размякла и подготовилась к мягкому пиллингу.
И вот мы прошли в турецкую баню Хамам для омовения. Здесь бесплатные услуги для детей заканчивались, их посадили ожидать меня в уголке, самозабвенно любуясь мыльными пузырями. А меня провели к молодому человеку с невинным взором, который «целомудренно и смело, до чресл сияя наготой», с каким-то нежным трепетом, чуть касаясь меня кончиками пальцев, начал с чашки лить мне на макушку, на лицо, руки прохладную воду. Он, так бережно, как мама купает малыша, смывал с моего тела ороговевшие частички кожи, капельки пота, снимая будничную усталость с мышц, вымывая серые мысли из головы. Маленькой рукавичкой Кесе турецкий юноша прошелся по всем участкам моего тела, не прикрытым купальником. Потом он предложил мне лечь на мраморный лежак, покрытый полотенцем, для пенного массажа. Немного поколдовав с пеной, банщик окутал мое тело густыми облаками из миллиарда лопающихся пузырьков. Он снял рукавичку и своими сильными, чувствительными пальцами стал делать мне массаж, настойчиво, но ласково разминая мои скованные стыдливостью мышцы ног, рук, спины. Потом он бережно завязал бретельки купальника и попросил меня перевернуться на спину. Он не говорил ни по-русски, ни по-английски, мы общались взглядами и прекрасно понимали друг друга. Когда турецкий юноша нанес пену на мой живот и бедра, начал медленно перебирать пальчики на моих ногах, промывая проходики между ними, массирующими движениями поднялся выше, проник пальцем в мой пупок, я испытала какое-то неведомое мне чувство, напоминающее любовный экстаз. Так, наверное, упиваются лаской кошки, которым хозяева чешут за ухом. Я исподтишка наблюдала за юношей, за его мускулистым торсом, за мужественными руками, сосредоточенным лицом и вдруг с ужасом заметила, как с его чресл спадает препоясанное полотенце. Целомудренным точным движением он быстро исправил недоразумение… А я, беззвучно рассмеявшись, припомнила строчку из стихотворения Блока «Только избранным пояс развяжется, Окружающий чресла богинь». Ну, в моем случае, конечно же, чресла Аполлона. После омовения турок бережно промокнул мое тело, завернул его в полотенце и, как шеф-повар ресторана, приготовивший сложнейшее блюдо, посмотрел на меня и сказал взглядом: «Готово! Принимайте работу!». В ответ я взглядом и сердечным, русским «Спасибо!» пыталась передать ему свою безмерную благодарность за то, что он дал мне вновь почувствовать себя Женщиной в полном смысле этого слова. За такую работу чаевые не дают – этого слишком мало…
Перейдя в комнату отдыха, моя душа и тело уже находились где-то между небом и землей. Но потом меня пригласили на масляный массаж… И вновь – красивый смуглый мужчина, и вновь – профессиональная работа рук. Он мял мою спину вдоль позвоночника и с боков, постукивал, поглаживал, разминал мышцы рук и ног, нажимал на какие-то точки, заводил за спину руки, диагностируя шейный остеохондроз, развившийся от сидячей работы… После массажа я уже точно была где-то на седьмом небе. Взяв детей за руки, я поехала в отель к мужу. Он спросил: «Ну, как, понравилось?». И я просто ответила ему: «Да, очень!».
Так что, дорогие девушки, женщины и дамы более солидного возраста, а также наши любимые мужчины, отдыхая в Турции, не отказывайте себе в удовольствии – посетите турецкую баню Хамам – она того стоит!
Впечатление 2. Рафтинг и немного политики в Кепрюлю каньоне, Анталия.
Всем мне нравится пляжный отдых в хорошем отеле в Турции, только вот день на пятый я начинаю от однообразия просто увядать. В этот раз мы решили разнообразить отдых экскурсиями. Сначала отправились на лучшую, по словам отельного гида, паломническо-исторически-круизную экскурсию Демре-Мира-Кекова. Кто был, тот знает, что после многочасовой поездки на автобусе (мы ехали от Сиде примерно 4 часа) туристам сначала в местечке под названием Демре очень настойчиво пытаются продать иконы с изображением Николая-Угодника и Пресвятой Девы. Затем показывают древнюю церковь, где жил и работал сам Николай-Чудотворец, облепленную группами туристов, жаждущих загадать заветное желание, прикоснувшись к стеклу, загораживающему раку, где раньше хранились мощи святого. Затем поспешно везут в местечко Мира, где древнейшие раскопки амфитеатра и вырезанные прямо в скале бывшие жилища вплотную граничат с овощными теплицами XXI века, приносящими турецкому бюджету средств, больше, чем приносит сфера туризма. И напоследок уставших туристов услаждают круизом на яхте, показывая пострадавший от трех землетрясений, затонувший и брошенный людьми город на острове Кекова. Может быть, я с большим оптимизмом вспоминала бы об этой экскурсии, если бы мы не взяли с собой детей, которым было везде скучно и неинтересно, кроме купания в Эгейском море недалеко от Ликийского саркофага.
Итак, после довольно скудных эмоций и огромной усталости от этой экскурсии мы решили отменить посещение запланированной Каппадокии и термальных источников Памуккале. Но лежать на пляже, периодически купаясь в море, все равно было скучно. И я, оставив детей с мужем в отеле, решила узнать, что такое рафтинг, отправившись сплавляться в каньон Кепрюлю.
Рафт – это большая надувная лодка, вмещающая на свой борт от 8 до 10 человек. Сплавляться на рафте по горным, бурлящим рекам достаточно безопасно, если на корме сидит опытный рулевой, грамотно командующий экипажем: какой стороне грести – левой или правой, вперед или назад – при преодолении порогов.
Сначала нашу смешанную по национальному признаку группу привезли на автобусе на базу, где выдали спасательные жилеты, каски и предложили купить за 7 долларов коралловые тапочки, чтобы во время сплава не потерять в реке шлепанцы. Но я свои сланцы просто снимала и складывала в лодку. Так что данный аксессуар не является обязательным на рафтинге. Затем нас привезли в то место на каньоне, где образовалась неглубокая заводь и температура воды не превышала 9 0С. Здесь нам устроили так называемый боди-рафтинг, обеспечивающий привыкание тела к низкой температуре воды для того, чтобы при переворачивании лодки во время сплава человек не испытал шок от резкого перепада температур. Боди-рафтинг выглядел следующим образом: все люди взялись друг за друга паровозиком или гусеничкой и медленно-медленно заходили в заводь с одного берега и выходили на другом берегу. Честно скажу, моржеванием я никогда не увлекалась, поэтому погружение в столь холодную воду мне далось нелегко: по мере моего погружения казалось, что душа во мне постепенно поднимается вместе с уровнем воды от пяток до самого горла.
Пройдя первое испытание, мы пошли делиться на группы по языковому признаку, чтобы укомплектовать экипажи рафтов: англоговорящие – в одну группу, немецкоговорящие – в другую, русскоговорящие – в третью. Дружелюбный турок Хамидо должен был вести русскую группу, хотя на нашем языке говорил только несколько фраз – самых нужных на сплаве: «левые – вперед, правые – назад» или наоборот: «правые – вперед, левые назад», а еще несколько кричалок: «Кола, фанта, пепси – наша лодка секси», «Водка, пиво, коньяк – в нашей лодке маньяк» для увеселения публики. Так вот этот коренастый, веселый Хамидо зазывно кричал: «Русские – ко мне, русские – ко мне». И тут из общей группы отделилась украинская диаспора, состоящая из трех семей. Один из мужчин, Александр, был в желто-голубой бандане, напоминающей флаг Украины, и с двумя отельными браслетами на руке голубого и желтого цветов. Эти украинцы были откуда-то из-под Киева, как они не преминули отметить, сторонники «правого сектора». К русскоговорящим они себя не относили, но и по-немецки или по-английски не понимали. Что было делать? Оставалось только примкнуть к русской группе. Так они еще стали просить автомат, чтобы «расстрелять сепаратистов», почему-то в лице русских. Дружелюбный Хамидо перевел все заявления в шутку: «Здесь нет войны, у нас – все свои». В общем, в результате такого деления в нашей лодке оказалось шестеро «правых» украинцев, литовец Андрей и я – русская с украинскими корнями. Моя бабушка живет в Луганской области, я все летние каникулы в детстве гостила у нее в поселке Щетово. Мне очень дороги украинские тягучие песни и суржик – смесь украинского и русского языка, на котором говорят в Восточной Украине. Поэтому мне было очень интересно наблюдать за украинцами со стороны: на сплав они взяли горилку и сало на закуску, на берегу немного подзаправились для смелости и – вперед.
Плыли мы на рафте 14 км, встречались очень интересные участки с большими порогами, вода захлестывала и приятно освежала опаленную солнцем кожу. Когда Хамидо узнал, что я умею плавать, он стал нарочно переворачивать меня и сталкивать в воду, приговаривая «какой сплав без купания». Вода была прозрачная-прозрачная, около 14 0С, приятно было погрузиться в нее после полуденной жары, но постепенно тело начинало замерзать и оцепенение сковывало руки и ноги. Тогда я с помощью того же Хамидо залазила обратно на рафт и всей кожей ощущала приятное жжение.
Во время сплава украинцы вели себя достойно: в меру визжали, громко скандировали кричалки и улюлюкали, вторя Хамидо, а при команде нашего турецкого штурмана «Аттак!» дружно обрызгивали с помощью весел сплавщиков на соседних лодках. Потом Хамидо попросил что-нибудь спеть, и украинские женщины задорно исполнили знакомую мне с детства песню «Ой, ты, Галю, Галю молодая…». А я им весело подпевала. В нашей лодке было все ХОРОШО!
По окончании сплава нам продемонстрировали видеофильм, где все участники были просто героями, покоряющими водную стихию, на рафтах мелькали довольные лица англичан, немцев, литовцев, турков, украинцев и русских – все были довольны и счастливы – здесь не было войны…
