В тумане Бухта Халонг отдаленно напоминает мозг женщины — три тысячи островов, как мысли, внезапно выплывают из мутных глубин. На каком из них ловкая обезьяна замерла в ожидании солнечных очков, а где скрыты загадки наскальных узоров — без мужских подсказок не разобраться. И в отличии от жизни, в Халонге в них нет недостатка — резвые капитаны непрерывно забирают туристов навстречу свежезаявленному чуду света.
Тур на пару дней плавания по реке или с заездом на остров Катба можно купить на месте в порту или в Ханое. Я выбрала второй вариант — прямиком из отелей нашу небольшую группку собрал гид по имени Hero. И вот не зря русское звучание оспаривает английское достоинство этого имени)
Если есть возможность не платить за single, я не плачУ — должно же хоть одиночество в этом мире доставаться бесплатно? Да и опыт не раз показывал, что небо посылает мне таких попутчиц, словно я даю ему взятки. Туристка из Израиля, видимо, генетически помнит, какие проценты небо берет за свои авансы, потому заранее честно оплатила неприкосновенность своей каюты. Что не помешало Hero подселить к ней немку под предлогом «кают не хватает». Израиль, перетягивающий на себя ночью одеяло с Германии — однозначно лучшая аллегория Вьетнама. Но моя рожденная в СССР совесть взывала к справедливости и честно объявила, что «дастишфантастиш» этой ночью прописан мне. Hero взял мои ключи, долго щурил на них глаза, будто Гитлер прописал там, почему евреям не положена отдельная каюта, и уверенно огласил — «NO!». А через пару часов отвел меня в сторону со словами: «Нуууууу… вот ты же не заказывала single, а тем не менее у тебя лучшая каюта и все такое. Платить за нее не надо, конечно, ноуноуноу». Это, друзья мои, тот неловкий момент, когда «WTF?!» — это и вопрос, и ответ одновременно. От таких честных, как беспроцентный кредит, фраз хочется бежать по воде прямо замуж готовить борщи и ездить августом в Алупку. Только вот прибежать в бухте Халонг можно лишь лодочницей в плавающие деревни.
Спасибо блондинкам — если бы не их международный язык хлопающих ресниц, я бы еще пару лет назад в горном отеле Шри-Ланки сложила голову под напором восточных тонкостей. А так — складываешь глаза в намастэ, слова в неразборчивое «я не понимать даже свой язык», и поперечно ключ в замке. Этот «триединый бог» успешно спас меня от «вьетнамского наступления», или же я их беспечно проспала, пока наша международная палуба нарушала тишину великой реки неизменной азиатской анимацией — караоке;)
Днем туристы курсируют между островами (можно остаться на пару дней на самом большом и живописном из них — Катба), закупаются на плавучем рынке, учатся делать спринг-роллы во время кулинарного мастер-класса на борту и фантазируют, как это — плавать в каноэ в школу или на чашечку чая с подругами — из одного плавучего дома в другой.
Чтобы фантазировать было легче, пробуют лично освоить основной транспорт жителей бухты. Но признаюсь, моим «крутым виражам» в каноэ посочувствовала бы даже барка репинских бурлаков. Мой товарищ по веслу была из Индонезии и до боли напоминала мою первую кошку Кису. Дело в том, что отсутствие имени — не единственная неудача животного — вес Кисы вряд ли превышал килограмм, и большую его часть составляла странная душа, проглядывающая сквозь грусть пронзительного взгляда. Вот такой была и моя индонезийка — загадочная, безымянная и бесполезная. Потому, пока все наматывали круги вокруг островов, я будто и не выходила за пределы пятничного киевского кафе: оказывается, истории о жизни взрослой дочери под одной крышей с родителями одинаково печальны и в декорациях украинских хрущевок, и под пальмовыми крышами Индонезии. Казалось, халонгские дома на воде плавали вокруг нас, а не мы выруливали из их «районов». Пока за одним из возвышающихся островов лучи, наконец, окончательно не прорезали кисельный вьетнамский туман, и мы, кряхтя и заливая каноэ водой, не прорвались навстречу закату.
Солнце во Вьетнаме садится большим красным кругом, будто ставя запрет на суету уходящего дня. Наверное, по такому явному знаку тишины к молящимся о просвещении спускается Бог. И умеющий молчать не смог бы не заметить, как мало он похож на седовласого старца. Но я смотрела как неприкосновенно, будто бредущий по воде мальчик в «Бриллиантовой руке», водит веслом над гладью реки моя завороженная индонезийка, и бесстыдно просмеялась всю красоту этих минут — тем громче, чем острее под вечностью солнца таяла боль той мучительной для меня зимы. И ради этих прерывистых вдохов свободы воистину стоило работать веслами в этой прекрасной туманной долине.
Читайте продолжение:
Вьетнам. Ханой. Лавировать и вылавировать
Сапа. Горными тропами Вьетнама
