Обычные рабочие дни в начале января. Привычная за время частых поездок прогулка по набережной. Здесь приятно. Тихо. Только шум беспокойного моря да ветра. Иногда доносятся обрывки речей редких сейчас прохожих.
Чаще встречается абхазская молодежь. Стайками. Молодые мальчики и девочки, тоненькие, в приталенных черных пальто или куртках, подчеркивающих их изящную походку и жесты. Несколько ссутулившиеся от холода и ветра профили. Быстрые широкие жесты рук. Речь как абхазская, так и русская. Голоса звонкие, яркие и высокие тона с протяжным ударным гласным в слове. И общий рисунок этих звуков воспринимается, как своеобразная песня.
Изредка встречаются солидные пешеходы в строгой одежде спокойных тонов с озабоченными молчаливыми лицами. Они маршируют монотонно. Это командировочные. Некоторых даже узнаешь в лицо. Мы все живем в одной гостинице и завтракаем одной дружной «семьей».
Зима. Набережная Сухума опустела.
Знакомое старинное здание, ранее скрывающееся за густой зеленью винограда, вдруг обнажило свои необычные рельефные стены, выложенные из красного кирпича. А голые ветви винограда перевязали его, как будто боятся, что рассыплется. Останки сложенной из булыжника массивной стены древнего города укрыты неизменно зеленым плющом. Скукоженная пальма с побелевшими от холода листьями дрожит на ветру. А ее вместо шубы укутали цветными лампочками. Может, они тоже греют? Рядом незнакомые пушистые кустики с покрасневшими, как мой нос, иголочками. И воздушное большое дерево мимозы набрало цвет и замерло. Приготовилось с первыми теплыми солнечными лучами вспыхнуть желтыми пушистыми искринками. Выжидает.
Меня окликнули две женщины, интересуясь, что я снимаю. Они выглядели странно, не вписываясь в привычный контингент прогуливающихся по набережной. Две русские женщины в цветных куртках-ветровках, легкие кепи на голове. Покрасневшие носы подтверждали факт, – одеты не по погоде. Я, наконец, опустила фотоаппарат и вдруг увидела вокруг людей. Много людей.Странных, интересных, хаотично заполонивших всю набережную и … с фотоаппаратами. Кто-то взобрался на бетонные перила снимать море. Кто-то опустился за них и щелкает, щелкает, ловя кадр с фонтаном из-под камня. Кто-то подошел к кустам и изучает, гладит зеленые листочки. Целая группа людей собралась на одном месте, чтобы заснять старинное здание. Выстроились и пережидают проходящих. А как интересно все одеты!
Вот молодая женщина завязала теплый пушистый платок на талии и устроила своеобразную юбку к своей болоньевой куртке. А у молодого человека – шерстяной шарф на голове, как косынка. Семейная пара впереди – спортсмены, в одних костюмчиках, красных. Двигаются быстро, наверное, чтобы не замерзнуть, но бесцельно.
Так интересно и свободно одеваются только в «чужом» краю, когда нет подходящей одежды, когда не боишься встретить знакомых. Так одеваются только приезжие. Так одеваются туристы. Им не важно, как они выглядят, они приехали что-то посмотреть.
А вот и вообще непонятный типаж. Со спины – то ли мужчина, то ли женщина. Длинные патлатые волосы растрепались на ветру, яркий желтый платок на шее, фиолетовые флисовые брюки… А на ногах – белые курортные тапочки. Это явно отдыхающий, гость «солнечной» Абхазии.
Как маскарадный костюм. Ну, конечно! – вдруг догадка пришла в голову, — Маскарад!
В подтверждение моей мысли навстречу шел человек в страшной маске на лице. Недалеко завизжали дети. Целая группа детей расположилась на газоне. Веселые, шумные, погнались за чудищем в маске… Им навстречу вышагивает молоденькая белокурая девушка. Ни дать, ни взять – снегурочка. А вот и чудища, в меховых лохматых шапках и шубах. Раскраснелись, пышут жаром.
Да ведь это праздник! Суета, шум, веселье и… костюмы.Это карнавал!
Прошло совсем немного времени. Набережная внезапно опустела. Туристов из Сочи привозили, — услышала я обрывки речи. Тихо. Только шум беспокойного моря да ветра.
Карнавал окончился.
